Счастье для древнего грека.

Геродот описал любопытную (скорее всего выдуманную) встречу великого Солона с не менее известным Крезом (да, да «богат как Крёз» про него). И речь зашла о счастье. Мысли весьма любопытные. Так кто же истинно счастлив по мнению древних греков:

В Сардах Крез оказал Солону радушный прием в своем дворце. А потом на третий или четвертый день слуги по приказанию Креза провели гостя по царским сокровищницам и показали ему все огромные царские богатства. После осмотра и любования всем, что заинтересовало гостя, Крез обратился к Солону с таким вопросом: «Гость из Афин! Мы много уже наслышаны о твоей мудрости и странствованиях, именно, что ты из любви к мудрости и чтобы повидать свет объездил много стран. Теперь я хочу спросить тебя: «Встретил ли ты уже счастливейшего человека на свете?»». Царь задал этот вопрос в надежде, что гость объявит его самого счастливейшим человеком. Солон же нисколько не желал льстить Крезу и сказал правду: «Да, царь, я видел самого счастливого человека. Это – афинянин Телл». Крез очень удивился такому ответу и с нетерпением спросил: «Почему это ты считаешь Телла самым счастливым?». Солон ответил: «Этот Телл жил в цветущее время родного города, у него были прекрасные и благородные сыновья, и ему довелось увидеть, как у всех них также родились и остались в живых дети. Это был по нашим понятиям зажиточный человек. К тому же ему была суждена славная кончина. Во время войны афинян с соседями он выступил в поход и при Элевсине обратил врагов в бегство, но и сам пал доблестной смертью. Афиняне же устроили ему погребение на государственный счет на месте гибели, оказав этим высокую честь».

Рассказ Солона о великом счастье Телла возбудил дальнейшее любопытство Креза, и царь спросил его: «Кто же самый счастливый после Телла?», совершенно уверенный, что уж по крайней мере на втором месте Солон укажет его. Но Солон сказал: «После Телла самые счастливые – Клеобис и Битон. Родом из Аргоса, они имели достаточно средств к жизни и к тому же отличались большой телесной силой. Помимо того, что оба они были
победителями на атлетических состязаниях, о них рассказывают еще вот что: у аргосцев есть празднество в честь Геры Аргосской. Их мать, [жрицу богини], нужно было обязательно привезти на повозке в святилище богини. Однако быки их не успели вернуться с поля. Медлить было нельзя, и юноши сами впряглись в ярмо и потащили повозку, в которой ехала их мать. 45 стадий пробежали они и прибыли в святилище. После этого подвига, совершенного на глазах у всего собравшегося на праздник народа, им суждена была прекрасная кончина. И божество дало ясно этим понять, что смерть для людей лучше, чем жизнь. Аргосцы, обступив юношей, восхваляли их силу, а женщины – их мать за то, что она обрела таких сыновей. Мать же, возрадовавшись подвигу сыновей и народной молве о них, стала перед кумиром богини и молилась даровать ее сыновьям Клеобису и Битону, оказавшим ей столь великий почет, высшее благо, доступное людям. После этой молитвы и жертвоприношения и пиршества юноши заснули в самом святилище и уже больше не вставали, но нашли там свою кончину. Аргосцы же велели поставить юношам статуи и посвятить в Дельфы за
то, что они проявили высшую доблесть».

Когда Солон объявил этих юношей на втором месте по счастью, Крез в гневе сказал ему: «Гость из Афин! А мое счастье ты так ни во что не ставишь, что даже не считаешь меня наравне с этими простыми людьми». Солон отвечал: «Крез! Меня ли, который знает, что всякое божество завистливо и вызывает у людей тревоги, ты спрашиваешь о человеческой жизни? За долгую жизнь много можно увидеть и многое пережить. Пределом человеческой жизни я считаю 70 лет. Эти 70 лет составляют 25200 дней без вставного месяца. Но
если к каждому второму году прибавлять еще по месяцу, чтобы времена года [в соответствии с календарными месяцами] наступали в свое надлежащее время, то за 70 лет вставных месяцев наберется 35, а дней получается из этих месяцев 1050. И из всех дней, приходящихся на 70 лет, т. е. из 26 250 дней, нет ни одного совершенно похожего на другой: каждый день несет новые события. Итак, Крез, человек – лишь игралище случая. Я вижу, что ты владеешь великими богатствами и повелеваешь множеством людей, но на вопрос о твоем счастье я не умею ответить, пока не узнаю, что жизнь твоя окончилась благополучно. Ведь обладатель сокровищ не счастливее [человека], имеющего лишь дневное пропитание, если только счастье не сопутствует ему и он до конца жизни не сохранит своего богатства. Поэтому многие даже очень богатые люди, несмотря на их богатство, несчастливы, и, наоборот, много людей умеренного достатка счастливы. Богатый, но несчастливый человек имеет лишь два преимущества перед счастливцем умеренного достатка, а этот последний превосходит его во многом: один в состоянии легче удовлетворять свои страсти и скорее перенесет тяжкие удары судьбы, а другой хотя и не может одинаково с ним терпеть невзгоды, но все же превосходит его в следующем: именно, что счастье оберегает его, так как он человек, лишенный телесных недостатков и недугов, беспорочный, счастливый в своих детях и благообразный. Если же, кроме того, ему еще предназначена судьбой блаженная кончина, то это и есть тот, о ком ты спрашиваешь, – человек, достойный именоваться блаженным. Но пока человек не умрет, воздержись называть его блаженным, но [называй его] лучше удачливым. Однако одному человеку получить все эти блага зараз невозможно: так же как и никакая земля не производит всего, что необходимо, но одна – только одно, а другая – другое; самая же лучшая земля – это та, что обладает наибольшими благами. Так и ни одно человеческое тело не производит все из себя, потому что одно [достоинство] у нас есть, а другого не хватает. Но тот, что постоянно обладает наибольшим количеством благ и затем счастливо окончит жизнь, тот, царь, в моих глазах, в праве называться счастливым. Впрочем, во всяком деле нужно иметь в виду его исход, чем оно кончится. Ведь уже многим божество [на миг] даровало блаженство, а затем окончательно их погубило».

«Я знаю только то, что ничего не знаю, но другие не знают и этого»

Фразу: «Я знаю только то, что ничего не знаю, но другие не знают и этого» я всегда воспринимал как самодостаточную. Но в контексте, утверждение Сократа намного интереснее. Лучше всего вообще всю апологию прочитать, но текст ниже дает вполне емкое описание источника этой фразы:

Долго я недоумевал, что такое он хочет сказать; потом, собравшись с силами, прибегнул к такому решению вопроса: пошел я к одному из тех людей, которые слывут мудрыми, думая, что тут-то я скорее всего опровергну прорицание, объявив оракулу, что вот этот, мол, мудрее меня, а ты меня назвал самым мудрым. Ну и когда я присмотрелся к этому человеку — называть его по имени нет никакой надобности, скажу только, что человек, глядя на которого я увидал то, что я увидал, был одним из государственных людей, о мужи афиняне, — так вот, когда я к нему присмотрелся (да побеседовал с ним), то мне показалось, что этот муж только кажется мудрым и многим другим, и особенно самому себе, а чтобы в самом деле он был мудрым, этого нет; и я старался доказать ему, что он только считает себя мудрым, а на самом деле не мудр. От этого и сам он, и многие из присутствовавших возненавидели меня. Уходя оттуда, я рассуждал сам с собою, что этого-то человека я мудрее, потому что мы с ним, пожалуй, оба ничего в совершенстве не знаем, но он, не зная, думает, что что-то знает, а я коли уж не знаю, то и не думаю, что знаю. На такую-то малость, думается мне, я буду мудрее, чем он, раз я, не зная чего-то, и не воображаю, что знаю эту вещь. Оттуда я пошел к другому, из тех, которые кажутся мудрее, чем тот, и увидал то же самое; и с тех пор возненавидели меня и сам он, и многие другие.
Ну и после этого стал я уже ходить по порядку. Замечал я, что делаюсь ненавистным, огорчался этим и боялся этого, но в то же время мне казалось, что слова бога необходимо ставить выше всего. Итак, чтобы понять, что означает изречение бога, мне казалось необходимым пойти ко всем, которые слывут знающими что- либо. И, клянусь собакой, о мужи афиняне, уж вам-то я должен говорить правду, что я поистине испытал нечто в таком роде: те, что пользуются самою большою славой, показались мне, когда я исследовал дело по указанию бога, чуть ли не самыми бедными разумом, а другие, те, что считаются похуже, — более им одаренными. Но нужно мне рассказать вам о том, как я странствовал, точно я труд какой-то нес, и все это для того только, чтобы прорицание оказалось неопровергнутым. После государственных людей ходил я к поэтам, и к трагическим, и к дифирамбическим, и ко всем прочим, чтобы на месте уличить себя в том, что я невежественнее, чем они. Брал я те из их произведений, которые, как мне казалось, всего тщательнее ими отработаны, и спрашивал у них, что именно они хотели сказать, чтобы, кстати, и научиться от них кое-чему. Стыдно мне, о мужи, сказать вам правду, а сказать все-таки следует. Ну да, одним словом, чуть ли не все присутствовавшие лучше могли бы объяснить то, что сделано этими поэтами, чем они сами. Таким образом, и относительно поэтов вот что я узнал в короткое время: не мудростью могут они творить то, что они творят, а какою-то прирожденною способностью и в исступлении, подобно гадателям и прорицателям; ведь и эти тоже говорят много хорошего, но совсем не знают того, о чем говорят . Нечто подобное, как мне показалось, испытывают и поэты; и в то же время я заметил, что вследствие своего поэтического дарования они считали себя мудрейшими из людей и в остальных отношениях, чего на деле не было. Ушел я и оттуда, думая, что превосхожу их тем же самым, чем и государственных людей. Под конец уж пошел я к ремесленникам. Про себя я знал, что я попросту ничего не знаю, ну а уж про этих мне было известно, что я найду их знающими много хорошего. И в этом я не ошибся: в самом деле, они знали то, чего я не знал, и этим были мудрее меня. Но, о мужи афиняне, мне показалось, что они грешили тем же, чем и поэты: оттого, что они хорошо владели искусством, каждый считал себя самым мудрым также и относительно прочего, самого важного, и эта ошибка заслоняла собою ту мудрость, какая у них была; так что, возвращаясь к изречению, я спрашивал сам себя, что бы я для себя предпочел, оставаться ли мне так, как есть, не будущий ни мудрым их мудростью, ни невежественным их невежеством, или, как они, быть и тем и другим. И я отвечал самому себе и оракулу, что для меня выгоднее оставаться как есть. (Платон. Апология Сократа)

Любопытно, что Сократ таки нашел знающими ремесленников. И ведь это действительно так. Нет мудрее людей действия в своей работе. Нет глупее мудрецов занимающихся лишь отвлеченными абстракциями… Сократ удачно включил в них поэтов и политиков. В нашей же реальности к ним смело можно отнести всех словоблудов как то: экономисты, политологи, историки, обществоведы… политики конечно же….

Будущее для человека

Последнее время на нас словно обрушились новости про нейросети, умных помощников и вот, вот уже видиться ИИ прямо таки залезет к нам за шиворот начиная активно манипулировать нашими желаниями. Стивен Хокинг так и вообще призвал бежать быстрее с этой планеты.

Всеобщее уважение vs всеобщее пожирание

На земле все поедают друг друга. Травоядные траву, плотоядные травоядных, паразиты все вместе. Мы, люди, тоже мыслим такими категориями и выстраиваем отношения в обществе по принципу пищевой цепочки. Сильные управляют, а слабые выживают или гибнут в полном соответствии со слепыми принципами эволюции. Многие видят это единственной верным законом жизни, но так ли это?…

Лукреция vs Иосиф как культурные символы решения моральных дилемм

Два символичных отрывка с моральной дилеммой. Изнасилование Лукреции приведшее к свержению царской власти в Риме и бегство Иосифа от жены царедворца Потифара.

Потрясающий по своей эмоциональной глубине и реальности присутствия отрывок из Тита Ливия. Изнасилование царем Секстом Тарквинием жены своего родственника Тарквиния Коллатина послужило причиной восстания, которое привело к свержению царя и установлению Римской республики Populi Romani — «Общее дело народа Рима».

Психология тотальной войны от Фукидида

Фукидид в «Истории» привел интересное жизненное описание нравов политической борьбы во время пелопонесской войны. Прошло две с половиной тысячи лет, а люди все те же. Удел наш ложь, предательство и насилие. Мрачная, но талантливая иллюстрация разворота тотальной войны, которая происходит не только на полях сражений, но в психологии людей и заметна даже в восприятии языка.

————————

Действительно, впоследствии весь эллинский мир был потрясаем борьбой партий. В каждом городе вожди народной партии призывали на помощь афинян, а главари олигархов — лакедемонян. В мирное время у партийных вожаков, вероятно, не было бы ни повода к этому, ни склонности. Теперь же, когда Афины и Лакедемон стали враждовать,

Наблюдательный балкон.

На этой сыну было задано наблюдать за собой, своими собеседниками и теми, кто нас видел и слышал в этот момент. Мы назвали это упражнение «я, ты, он, упражнение балкон!». Копирую сюда наш с ним коллективный очерк-размышление об этом опыте.

Опыт изучения эмоционального интеллекта

Продолжаем с сыном изучать эмоциональный интеллект в рамках курса «межличностное общение». Изучили базовые эмоции и научились выделять их в течении недели. Авторство как всегда совместное. Он задает главную линию, я наполняю своими знаниями. 🙂

Не бросай меня в этот куст!

Опять судят и осуждают какого-то режиссера глумящегося над своей личной идеей о христианстве. Множество религиозных людей возмущены и активно «защищают» свои религиозные символы. Более того, они ревниво говорят о том, что у мусульман и иудеев де такого бы не случилось…

Удивительно, как легко попались эти люди. Режиссер похож на кролика, который громко кричит — «не бросай меня в этот куст» из «Сказок дядюшки Римуса», а сам только этого и хочет. Ведь ясно же, что возмущение этим произведением делает его известным и приносит еще большую популярность создателю. Я вот знать не знал о спектакле, а теперь помимо своей воли знаю….

Если признавать «оскорбление», то уровень веры становиться немедленно опущен до восприятия… режиссера! Потому что это будет означать согласие, что спектакль имеет отношение к христианству.

Непонятно почему христиане должны быть вовлечены в «защиту» своих(?!?) святынь судебным образом. Я не ревную к религиозной самозащите иудеев и мусульман. Необходимость защищать происходит от слабости веры, а не силы. Разве истину нужно защищать и оправдывать?

Нарратив как терапия

Ранее я приводил заметку из книги Э.Фромма «Искусство быть» об автобиографическом методе самоанализа, которая объясняла психотерапевтический подход к ведению «дневника» как метода самоосознания. Нассим Телеб в книге «Черный лебедь» приводит несколько иную концепцию.

У него он служит как средство снятия стресса в виде утешительного самообмана сознания. Разум нуждается в ясной картине мира и страдает от неопределенности. Плохой выбор оценивается как ошибка и сознание отказывается верить в случайность. Дневник позволяет создать видимость неизбежности и снять с человека бессмысленную вину за прошлое.

————

Нарратив как терапия